Спасибо за регистрацию
На вашу почту было отправлено письмо со ссылкой подтверждения e-mail
Войти на портал
Это первая покупка Гюльбенкяна у Рене Лалика, познакомившись благодаря знаменитой Саре Бернар оба мужчины навсегда сохранили хорошие, дружеские отношения
Однако, немного странно, что эта дружба началась с покупки женского колье, главной особенностью которого было живописное панно на металлических пластинах: пейзаж в виде нежно-розового опалового озера в окружении золотых стволов лесной рощи и бриллиантовых берегов.
Ожерелье-чокер «Лесной пейзаж». 1898-1899гг. Золото, опалы, эмаль и бриллианты.
Возможно, все дело в том, что Гюльбенкян, будучи ценителем искусства и особенно живописи, смог одним из первых разглядеть в творчестве знаменитого французского ювелира нечто особенное, нетипичное для мира ювелирных украшений.
Здесь есть практически все элементы, характерные для Лалика: и его поклонение перед красотой природных форм и сюжетов, и его умение сочетать роскошные драгоценные материалы с эмалью и полудрагоценными камнями, и притягивающая его игра цветов и света.
Ну, и конечно, так любимый Лаликом плющ - острые края его ярко зеленых листьев приятно контрастируют своим насыщенным, зеленым, эмалевым блеском со светлыми красками опала... Кстати, и сам опал - камень, долгое время считавшийся нечистым, был «реабилитирован» именно благодаря творчеству Рене Лалика.
Так же одна из первых покупок бизнесмена у знаменитого француза, правда уже после Международной парижской выставки 1900 года (колье «Лесной пейзаж» было куплено в 1899 году). И тоже весьма характерный образчик для творчества Лалика.
Тонкий, изящный профиль холодной красавицы в окружении цветов и лент, кажется, пронизан атмосферой какой-то загадочности и сказки. А еще, он такой французский - не знаю почему, но для меня лавандовый цвет всегда ассоциируется с прекрасной Францией.
Колье-Чокер «Женский профиль»,1898-1900. Золото, эмаль и Хризопраз
Металлические стебли цветов - маков, окрашенных в странный, несвойственный им, мягкий, лавандовый цвет, переплетающиеся с такими же сиреневыми лентами и золотыми прядями волос сказочной нимфы в единое целое... Простое ювелирное украшение оживает, превращается в воплощение какой-то причудливой фантазии.
Здесь как нельзя лучше видно основную тематику в творчестве Рене Лалика: так или иначе она всегда была связана с тремя «F»: femmes, flore, faune - «женщины, флора, фауна». Иногда все ни воплощались в произведении одновременно.
Однако, идеи Рене Лалика о том каких представителей флоры и фауны стоит поселить в мир женских ювелирных украшений были, мягко говоря, нетипичными для декоративного искусства той поры.
Головное украшение «Петушок». 1897-1898гг. Золото, эмаль, рог и аметист
Так, наряду с весьма традиционными и общепризнанно прекрасными фигурками павлинов и бабочек, он активно прибегал к воплощению совершенно неподобающих животных, таких как: стрекозы, жуки, летучие мыши и даже змеи. Но, странное дело, под его рукой они превращались в нечто прекрасное и невероятно изящное, воплощая совершенно новые формы красоты, необычной, яркой, живой и красочной.
В этом отношении золотая головка петушка, с яркими, сине-зелеными эмалевыми перьями вкупе с роскошным сиреневым аметистом в остром, загнутом клюве, уже не кажется такой уж необычной, тем более в сравнении со следующим экспонатом.
Наверное, это самое известно, самое загадочное и интригующее произведение Рене Лалика, жемчужина португальского музея и поистине бесценное сокровище в копилке мировых ценностей.
Странный, одновременно такой изящный и притягательный и такой отталкивающе-пугающий женский образ, появляющийся из пасти огромной стрекозы, кажется глубоко символичным.
Украшение для корсажа «Стрекоза» Франция, гр. 1897-1898. Золото, эмаль, хризопраз, халцедон, лунные камни и бриллианты
Трудно сказать, что именно в нем воплотилось: представление о хрупкости и красоте живой природы, олицетворением которой служат почти прозрачные крылья из витражной эмали, в тонком золотом переплетении, или восхищение двойственностью женской природы, отразившейся в сочетании точеной женской фигурки из хризопраза с острыми, металлическими, орлиными когтями и головными украшениями в виде двух жуков из эмалированного золота.
Как уже говорилось выше, в творчестве Лалика все переплетено воедино, его населяют контрасты и противоположности, так любимые прекрасной половиной человечества и так для нее характерные.
Эти контрасты проявлялись не только в мире ювелирных украшений - Лалик все-таки был дизайнером в самом широком смысле этого слова. В последующем он даже будет создавать целые интерьеры, в том числе и для своего друга Галуста Гюльбенкяна. Последний поручит ему создание собственной ванной комнаты в своем роскошном парижском особняке. Правда это будет уже в эпоху Арт-Деко, когда Лалик уйдет из мира ювелирных украшений и обратится к стеклу .
Пока же, на рубеже 19-20 веков еще царствует прекрасный модерн, а Рене Лалик создает лишь единичные предметы декора, правда с присущей ему экстравагантностью.
Например: серебряная сахарница из выдувного стекла. Все бы ничего: сложная, почти ювелирная техника исполнения - выдувное стекло, применяемое некогда венецианскими мастерами, роскошь серебра и янтарный блеск стекла... если бы не одно но: причудливые, пугающие и одновременно завораживающие изгибы змеиных тел...Ну как такой дизайн мог воплотиться в сахарницу? У кого-то другого - вряд ли, а у Лалика - легко и просто.
Сахарница «Змеи».1897-1900 гг. Серебро и стекло
При этом, это не просто разноцветные драгоценные змейки, а вполне себе агрессивные создания, лишенные каких-либо украшений, помимо извилистых линий собственных тел: их пасти угрожающе раскрыты, как бы в предупреждение, а одна - даже служит ручкой для крышки.
Образ змеи вообще был очень популярен в творчестве Лалика, он не отошел от него даже, когда обратился к созданию декоративных украшений из стекла. Такое странное предпочтение было во многом обусловлено тем, что Лалик считал изгибы змеиного тела близкими по форме к пластичности и красоте женской природы, а женщина - это основа и муза в творчестве любого французского художника.
Зеркало «Змеи». 1899-1900гг. Бронзовая рама
Естественно, что крайне символичным было воплощение змеиных фигур в дизайне зеркала - главного атрибута в доме любой французской красавицы. Кроме того, бронзовые, плавные линии тел этих пресмыкающихся так соответствовали стилистике модерна - по-видимому устоять перед воплощением подобного сюжета Рене Лалик просто не мог.
Хотя зеркало отнюдь не было его любимым элементом в дизайне - предпочтение он отдавал куда более пластичному и многогранному материалу - обычному стеклу.
Но, довольно о пресмыкающихся и насекомых, все-таки Лалику, как и любому художнику, были не чужды и вполне обычные, традиционные, формы красоты. В музее Гюльбенкяна есть множество экспонатов, которые это подтверждают.
Например: корсажное украшение «Павлин». Образ этой птицы всегда пользовался у ювелиров любовью, но в эпоху модерна он стал повсеместным. Что и неудивительно, павлину самой природой предначертано быть символом пышной, яркой, многоцветной и изменчивой красоты.
Корсажное украшение «Павлин».1898-1900гг. Золото, эмаль, опалы и бриллианты
Но, Лалик и здесь сумел отличиться: в его украшении павлин отнюдь не сверкает яркими красками, наоборот - он белоснежный, единственным его украшение служит слабый блеск эмали в сочетании с тонкой золотой оправой.
Однако, эта иллюзия очень быстро проходит, когда зритель понимает, что все украшение - роскошные переплетения металлических линий и завитков в сочетании с бриллиантами и небольшими опалами, - есть не что иное, как павлиний хвост. Просто Лалик именно так решил передать его природную красоту.
Или другой пример - украшение с фигурками сов. Конечно, эта птица куда менее популярна у ювелиров нежели павлин, но как интересно и необычно подошел к ее воплощению Лалик. Обитатель ночной фауны изображен у него при помощи хрупкого бесцветного стекла - само по себе, это уже не типично для ювелирного украшения.
Браслет "Совы", ок. 1900‑ 1901гг. Стекло, золото, эмаль, халцедон.
Однако, контраста образа и материала художнику мало, он использует также и игру цвета. Насыщенный синий блеск острых граней ярко-синего халцедона и металлический блеск золота так приятно контрастирует с мягкостью матового стекла и едва заметными голубыми мазками эмали...
Цветы и растения - их тоже много в творчестве Лалика. Поначалу они также вызывающе эклектичны и непривычны: их форма, цвет, фактура - все кажется нетипичным для мира ювелирных украшений. Что и неудивительно, ведь Лалик отдает предпочтение ни розам, а чертополоху и вьюнкам, скромным ландышам и ирисам. А еще, он соединяет цветок с женским образом - в его произведениях они часто неразличимы.
Кулон «Женское лицо» Франция, гр. 1900–1902. Золото, эмаль, слоновая кость, бриллианты и сапфиры
В частности, в этом кулоне из коллекции Гюльбенкяна точеная женская головка из слоновой кости украшена странным переплетением из золотых стеблей и листьев, покрытых сине-зеленой эмалью. Эти растения одновременно являются и волосами прекрасной нимфы. Довершает всю композицию голова химеры, увенчанная роскошным сапфиром, из пасти которой появляется драгоценный образ женщины-цветка, - очередной символ противоречия изменчивой женской натуры.
Еще одно украшение, в котором также воплотился образ женщины-цветка, - кулон «Орхидея». Его сюжет уже не такой пугающий, наоборот - он очень скромный и спокойный. Изящная женская головка в окружении роскошных цветочных лепестков - как средоточие мира хрупкой красоты.
Так как этот кулон создан уже в 1901 году, здесь начинают проступать черты, характерные для более более позднего творчества Лалика. В первую очередь - все большее его увлечение миром хрупкого стекла: кроме золотой основы в кулоне полностью отсутствую какие-либо другие драгоценные материалы, только стеклянная эмаль.
Кулон "Орхидея", ок. 1900-1901. Стекло, золото и эмаль.
Но уже становится очевидным преимущество стекла, впоследствии так высоко оцененное Лаликом: не смотря на свою кажущуюся простоту, этот материал намного более многогранный и пластичный, способный наделить художественное произведение жизнью, позволить ему дышать.
Еще одно колье-чокер и снова тема природы: птицы и растения. И снова Лалик не изменяет себе: вместо роскошных павлинов у него образы мрачных орлов, а вместо роз - сосновые иглы и шишки. И снова в результате получается нечто невероятно красивое и изящное.
Ожерелье-чокер «Орлы среди сосен». 1899–1901 гг. Золото, опал и эмаль
Строгая холодность синей эмали орлиных силуэтов приятно гармонирует с зеленой эмалью сосновых игл и золотом шишек. Темные образы птиц, олицетворяющие ночь, выглядят пугающе и зловеще, но за переплетением стволов выглядят почти незаметно - опять символичность, опять двойственность...Это не просто ювелирное украшение - это произведение искусства.
Чем дальше, тем более спокойными становятся эти самые произведения - Лалик словно устает от насыщенности и чрезмерности модерна, постепенно он все больше ориентируется на неброские цвета, и все больше предпочитает стекло.
Поначалу эти шаги лишь слегка заметны - общая стилистика и сюжетная специфика остается неизменной, - сначала они воплощаются лишь в явном доминировании эмали и стекла, например, как в этом кулоне «Лес» 1900 года. Здесь нет ярких красок, а единственным акцентом служит лишь перламутровый блеск барочной жемчужины и ее нарочито «неправильная», природная форма.
Кулон "Лес", ок. 1899–1900 гг. Стекло, золото, эмаль, жемчуг.
Однако, кроме жемчужины и золотой проволоки-основы, здесь уже нет никаких других драгоценных материалов - повсюду безраздельно царствует эмаль. Но сколько всего удается выразить при помощи ее матового блеска: изобразить зимний пейзаж, создать сложное хитросплетение всевозможных оттенков синего, наделить жизнью серые листья вьюнка.
Материал, цвет отходят на второй план, все большее значение приобретает мастерство и замысел художника: на смену искусству постепенно приходит дизайн, не зря же именно Лалика считают одним из первых дизайнеров.
В более поздние годы при создании своих ювелирных украшений Лалик старается все больше сделать акцент на натуралистичности, легкости, изяществе и технике выполнения. Его украшения больше не эпатируют публику - они вдохновляют.
Например: этот гребень из рога и слоновой кости в форме орхидеи. Роскошная красота этого цветка была очень популярна у ювелиров и художников эпохи модерна, но Лалик и здесь нашел необычное средство для воплощения ее эстетики: крайне простые и совершенно «неювелирные» материалы. Ну как можно сделать украшение для женщины из такого обыденного материала как рог? Тем более в такую эпоху, когда роскошь и красота были возведены в абсолют.
Гребень «Орхидея». 1903–1904гг. Рог, слоновая кость, золото и цитрин
А он сделал и ни один раз (еще один вариант можно увидеть здесь), и его орхидеи стали желанными и любимыми... Секрет был в технике: рог и слоновая кость делали лепестки цветка пластичными, гибкими живыми, позволяя придать им сколь угодно возможную форму - даже точное воплощение природной.
Еще один образец относительно позднего, уже более «спокойного» периода творчества Лалика кулон «Похищение Деяниры». Опять яркие, насыщенные цвета уступают место технике и идеи. Здесь художник даже отказался от своего любимого насыщенного зеленого - на смену ему приходит более спокойный оттенок, его эмалевый блеск лишь оттеняет основную композицию - фигурку из слоновой кости в виде двух мифических персонажей: Деяниры, плененной кентавром.
Кулон «Похищение Деяниры» 1900–1902 гг. Золото, эмаль, слоновая кость и опал
Конечно, как и все художники-ювелиры той поры Лалик не мог избежать влияния греческой культуры и мифологии - так или иначе, но ее элементы находили воплощение даже в самых ранних его шедеврах, по большей части - в виде вакханок и нимф
Но здесь это воплощение оказалось очень сдержанным: снова вся красота замысла проявилась в пластичности изящной фигурки из слоновой кости. Мастерство с которым она выполнена, ее белизна, мягкость линий являются ключевым элементом композиции, внимание от которого не способен отвлечь даже так любимы Лаликом разноцветный опал.
Тенденция доминирования мастерства изготовления над стоимостью исходного материала особенно остро проявилась в самом изысканном ювелирном шедевре Рене Лалика из коллекции Гюльбенкяна - чокере «Кошки».
По сути это украшение представляет собой множество хрустальных пластинок, на которых выгравированы изображения растений и кошек. Да, конечно, пластины соединены между собой золотой проволокой, а на стыке между ними размещены бриллианты. Однако, эти драгоценные материалы практически незаметны и служат лишь скромной рамой для куда более прозаического хрусталя.
Чокер «Кошки». 1906–1908 гг. Горный хрусталь, золото и бриллианты
Подобное сочетание порождает впечатления сдержанности и простоты, не свойственной ювелирным изделиям, однако ему на смену очень быстро приходит восхищение невероятно тонкой техникой и художественным замыслом.
Рене Лалику удалось показать, что даже такой простой материал как стекло, лишенный цвета и ценности, может превратиться в нечто необыкновенное и исключительное, за счет игры прозрачности и света, и способности воплощать совершенно разные формы и фактуры.
Сам знаменитый дизайнер окажется навсегда покоренным магией этого материала, его художественными возможностями... А потому основным наследием его творчества станут самые хрупкие из всех возможных форм красоты - стеклянные... Но об этом как-нибудь в другой раз.
Конечно, перечисленными выше экспонатами коллекция шедевров Рене Лалика в музее Галуста Гюльбенкяна отнюдь не исчерпывается - успешный бизнесмен собрал около 200 произведений знаменитого француза, из которых 82 - ювелирные украшения.
Однако, это во многом самые примечательные и самые интересные образцы в коллекции. Хотя, наверное, эти слова применимы в равной степени ко всему творчеству Рене Лалика - настолько уникальным был феномен этой личности в рамках развития мирового искусства, декора и дизайна.
